Интервью с благочинным Смелянского округа Черкасской епархии прот.Петром Дмитруком

– В этом храме (Покровская церковь в Смеле – Ред.) я ощущаю себя, как в детстве – очень тепло и светло. А каким было ваше детство?

– Очень интересный вопрос. Мое детство проходило во времена Великой Отечественной войны. Каким оно было, понятно. Войну помню совсем немного. Хорошо помню социальную жизнь после войны, какой она была интересной, почти голодной. Совсем без хлеба мы не были, но всякое бывало. Тяжело. И в Ровно ездили за хлебом, мешками возили сами. Иной раз я сам поеду, наберу мешок и привезу домой. На какие-то две недели хватает. Потом снова еду, снова привожу. А потом ходили в школу. Оборванные, босые. Осень, октябрь месяц, а мы босые идем в школу. Пройдешь немного, поднимешь ногу, погреешь и дальше идешь.

 – Вы помните, каким был в детстве ваш брат? Я про владыку Софрония (митрополит Черкасский Софроний, почивший в 2020 году – Ред.).

– Да-да, я понимаю, у меня только один брат. В детстве ничем особым не отличался кроме одного – он был очень спортивным. На турнике он творил всякие «чудеса», хотя его никто не учил. Он мог крутиться на нем, делать «солнце». Был активным. У нас на берегу речки стоял дом, и вокруг большой луг. Так он на руках проходил весь этот луг. Это уже особенности его детства. А чтобы в чем-то он отличался от меня или товарищей – нет, такого не было. Босое голое детство.

– А вы с детства были верующим?

– Был верующим с самого детства. Верующими были все в семье: и папа, и мама, и дед, и бабушка. Мой дед по отцовской линии был старостой в церкви. Каких-то особых моментов, чтобы мы шли в церковь искать веру, не было. Потому что родители шли в храм – и мы в храм. Они молятся – и мы молимся. В церковь ходили, конечно. В другой раз играем с товарищами, в церкви зазвонили колокола. Ребята продолжают игру, а мы с братом собрались и пошли в храм.

– А какое было отношение людей? Ведь государство было богоборческим?

– Я пионером не был, комсомольцем не был, мой брат тоже. А чтобы отказаться от комсомола, нужно было пройти определенный путь. Например, когда приезжает секретарь райкома и начинает обрабатывать группу детей, чтобы заставить их стать комсомольцами. Кто-то стал, кто-то не стал. Я не стал. Сказал – не буду и все. Я верующий человек, без всякой политической основы.

Вера, конечно, была крепче. Люди были едины, не было этого раскола, хождений, разброда. И в этом отношении священникам было очень легко работать.

– В то время Церковь была гонимой, гонят ее и сейчас. Вы можете сравнить то время и современность?

– В чем-то есть много общего, в чем-то совсем иначе. Я помню с детства, что меня никто никогда не останавливал, когда я шел в храм. До момента, пока я не закончил 10 классов. Большинство были верующими, большинство детей, как и я, ходили в церковь. Не каждое воскресенье, но ходили. Но чтобы я ощущал особые препоны, такого не было. Они появились, когда я стал священником.

Есть ли место чуду в современной жизни христианина?

– Были ли у вас в жизни ситуации, которые можно было воспринять как чудо, как вмешательство «сверху»?

– Возле того места, где я служил, это Свято-Троицкий храм на Ровенщине, в соседнем селе обновилась икона. И это было такое чудо, что водители, которые проезжали вечером по дороге, видели, как храм весь буквально светится. И они туда заезжали и видели это чудо. Обновилась икона. Но этот факт настолько «закрыли», что про это чудо нам не разрешали говорить, не разрешали туда ездить. Но мы все равно ездили. Прикладывались к этой иконе, потому что это чудо. Батюшка сидел ночью возле храма, и когда кто-то приезжал тайнообразующе, то он открывал церковь, подводил к иконе, и мы прикладывались. Это не значит, что чуда не было, оно было. В каком бы виде оно не проявлялось, но чудо было, потому что Господь в то время чудом поддерживал у людей веру.

Водители, которые проезжали вечером по дороге, видели, как храм весь буквально светится. И они туда заезжали и видели это чудо. Обновилась икона.

И вера, конечно, была крепче. Люди были едины, не было этого  раскола, хождений, разброда. И в этом отношении священникам было очень легко работать. Правда, бывало, что приходил голова сельсовета и говорил: «Завтра нужно отслужить до 7 утра, потому что в колхозе объявляется субботник». И я должен отслужить до 7 часов. И вот объявляю накануне людям, что нужно закончить до 7 часов, потому что завтра так и так. И вот люди приходили в церковь в назначенное время, так и уходили. Однажды мне не дали служить на Преображение. И я объявил, что служба будет ночью, раз днем нельзя – значит будем служить ночью. Вся сельская округа пришла на богослужение, было море людей. Такая была служба, что не рассказать и не описать. Значит, с одной стороны власти не всегда давали возможность служить, а с другой – такую возможность можно было найти. Было бы желание.

Возможна ли сейчас святость

– Есть ли будущие святые в наше время? Возможна ли сейчас святость вообще?

– Я вам скажу так. Когда человек приходит на исповедь, то сразу видно – кто он, какой он. Если он честно живет (особенно старшие люди), если он никого не обманывает, не судит других, не пустословит, если таит свой внутренний мир, и приходит, исповедуется в своих грехах честно, добросовестно, то видно, что этот человек свят. Как же еще его назвать?

– Вам встречались люди, которых вы бы могли назвать человеком Божиим?

– Не в полном понимании этого слова, но очень часто. Достаточно много таких людей. Как, к примеру, можно назвать бабушку, которая приходила в храм за 12 километров, брала с собой 3 яйца, продавала их и за вырученные копейки покупала свечку, кланялась Богу и шла домой. Такие люди у нас есть и в то время они были. Или как теперь бывает – жена ходит в церковь, а муж издевается над иконами, ее верой, над ней самой, а она только молится за него. Святой ведь человек? Терпит такое, что кому-то даже в голову не придет, что так бывает. А такое есть. И тогда было, и сейчас есть.

– Такой вопрос. В жизни мы встречаем хороших, светлых, добрых людей, но они атеисты и не ходят в храм. В то же время иногда мы видим православных, которые часто исповедуются и причащаются, но в то же время мы не можем назвать их приятными людьми. Как объяснить такой парадокс?

– Вот сравнить два человека: один ходит в церковь, другой – нет. Сравнивать их не нужно, потому что Бог знает, кого призвать, а кого не призвать. Кого поставить в церкви, чтобы он был примером для всех, а кого поставить примером честности, доброты и добросовестной работы вне храма. Мы не можем говорить, что один спасется, а другой – нет.

Будь человеком и спасешься

– Как тогда воспринимать слова некоторых людей, мол, я верю в душе, а в храм ходить мне не нужно?

– Под лежачий камень, говорят в народе, вода не течет. Правда? Если он «верующий в душе», то можно говорить, что он вообще не верующий. Вера раскрывается через подвиг. А если он в храм не ходит, значит, нет и подвига. Как вера раскроется? Не раскроется, ее же нужно раскрыть. Нужно или в храм ходить, или добро творить, читать Евангелие, читать святых отцов, чтобы понимать – кто ты такой. Ведь вера – эта живая сущность. Для того, чтобы встретиться с Христом, нужно выполнять Его заповеди. «Кто хранит Мои заповеди и исполняет их, тот и любит Меня» (Ин. 14:21), – в Евангелии сказано. А будешь исполнять заповеди, все будет просто, потому что Бог помогает. Не суди, не обижайся, не завидуй, не гневайся, не ропщи. Трудись так, как тебе Господь положил. Каждый день ходи на работу, не будь ленивым, не будь раздраженным. Будь человеком и спасешься. Но ведь это уже труд, не так ли? Труд. А не так, что “я в душе верю”, лежу на диване, смотрю телевизор.

Ни у кого нет такой власти, какая есть у священника.

– Сегодня многие люди ищут ответы на вопросы, которые ставит жизнь. Почему православный должен идти к священнику, а не к психологу?

– Преподобный Ефрем Сирин жил в V веке. О нем было сказано, что он наибольший психолог во всем мире. Священник, в полном понимании этого слова, должен быть и психологом. Когда его рукополагают, Господь дает ему благодать совершать Евхаристию, и все, что совершается в Церкви. Значит, он должен быть и психологом. Теперь о человеке, который пришел ко психологу. Он там исповедуется? Нет. Он рассказывает ему свои проблемы. Тот же человек, когда он приходит ко священнику, он исповедуется. Он осознает, что грешен. И с этим связывает свои неурядицы и психологические срывы. Священник ему помогает, потому что он может дать какой-то совет. Достойный или недостойный, но совет. И самое главное – он его исповедал, прочитал молитву, простил грехи (священник лишь свидетель, прощает Бог) и причастил святых Христовых Таин. И человек успокаивается. Ему не нужен психолог. Потому что священник – это особая фигура и в Церкви, и в жизни. Ни у кого нет такой власти, какая есть у священника. Даже царь когда-то не имел такой власти, как у священника, потому что царь исповедовался у священника, и тот мог ему простить или не простить грехи.

Смысл жизни – приблизиться ко Христу

– И последний вопрос: в чем смысл жизни?

– Очень хороший вопрос. Смысл жизни в том, чтобы приблизиться ко Христу. Жить так, чтобы с Ним встретиться. Жизнь на земле не заканчивается. Смерть – это лишь переход из одного состояния в другое. Из материального – в духовное. Человек таким образом создан, что он бессмертен. Смысл жизни в том, чтобы наследовать «правильную» вечность. Значит, на земле нужно правильно, благочестиво, побожно жить. Свято жить. Тогда и вечность будет такая же. А если тут живешь как-нибудь, то и там будет как-нибудь. Потому что все, что ты накапливал в своей душе, понесешь туда. Тело пойдет в землю, а вот с душой – сложнее.

Смысл жизни в том, чтобы наследовать «правильную» вечность.

Мне люди говорят: не могу помолиться. Да я это и по себе знаю, мысли не дают покоя. Что такое мысль? Это суть души. Душа выражается через мысль. И полнота души – это полнота правильно направленных мыслей. Именно правильно направленных, не искаженных. Вот тогда такая душа может наследовать Царство Небесное. А если мысли разбросаны, то такая и душа. Значит, каждый из нас сможет сделать вывод – для того, чтобы быть достойным чадом Спасителя, нужно свои мысли собирать воедино. Чтобы они были цельными, евангельскими, церковными. В этом и есть смысл жизни. Совсем не в том, чтобы обогатиться. Богатые люди не счастливы. Бедные – тоже не счастливы. Счастливы те, кто верят в Бога, кто видит свое богатство во Христе. Вот такой человек верующий, вот такой человек богат. Вот такой человек счастлив. Он ощущает покой. Покой внутри, покой в мыслях. Нет той распорошенности, которая сопровождает нас постоянно на земле, и толку от нее нет.